Владимир Касютин
Недавно, уезжая в далёкие края, я забыл мобильный телефон, где теперь, как в игле Кощея, спрятана вся деловая и личная жизнь, чему сам несказанно удивился. Прежде подобного не случалось.
Мало нам было потери памяти от переизбытка онлайна, так добавилась пандемия, ударившая не только по финансам, но и по качествам, важным для занятия журналистикой.
Что всегда ценилось в профессии? Внимательность, оперативность, коммуникабельность, умение концентрироваться, способность к коллективному творчеству. Постковидный синдром со своей слабостью и хронической усталостью, доводящими до депрессии, размывает нужные навыки и умения. Даже если вы не болели, хотя это спорный вопрос, не сидели дома, и вообще ковид-диссидент, тумана в голове избежать практически невозможно.
Корона замахнулась и на остатки нашей аудитории, основательно подсадив на интернет широкие народные массы. Бурное ликование по случаю всплеска интереса к местным новостям было недолгим, сограждане, придя в себя, вернулись к привычному набору: самопрезентации, игрушки да сплетни про звёзд.
После года на паузе энергии у корпорации поубавилось, был момент, когда и живчики приуныли, а уж те, кто и до ковида отсиживался на галёрке, выпали в осадок полностью. Апатия, меланхолия, безразличие сквозят из переписки и разговоров. Вот она проверка на профессионализм: может ли редакция, погруженная в хандру, транслировать требуемый учредителем позитив?
Зловредный вирус бросил прессе очередной вызов, но сколько их уже было на нашем веку? Сравнительно легко были пережиты девяностые с их хаосом и безденежьем, возможно, потому что в профессии были открыты все окна и двери. Новые люди, новые идеи, новые возможности, помноженные на преданную аудиторию, привели к быстрому исцелению.
Сколько времени займёт восстановление после болезни, захлопнувшей границы внутри и снаружи, и будут ли изменения необратимы, предсказать невозможно. Радует уже то, что после продолжительной терапии наш пациент скорее жив, чём мёртв.
