Владимир Соловьёв: «Мы всколыхнули журналистское сообщество»

– Напомню, 25 ноября 2017 года завершился XII съезд Союза журналистов РФ, на котором коллеги доверили мне его возглавить. Должен сказать, Всеволод Богданов, мой предшественник, четверть века был председателем Союза, и в эти годы были моменты, когда Союз мог вообще исчезнуть. У Всеволода Леонидовича был и остаётся огромный авторитет, он много лет уверенно вёл этот корабль по бурным волнам нашей политики и вообще нашей жизни. Конечно, совсем неслучайно Съездом он был избран почётным председателем.

Тем не менее предыдущее руководство в последнее время стало упускать из виду некоторые важные направления – например, профсоюзное, просветительское. Даже видимость PR-службы в СЖР практически отсутствовала. Можете представить, что у федерального Союза журналистов, прямо в соответствии с известной поговоркой «сапожник без сапог», не было даже своей пресс-службы?.. Потому неудивительно, что о крупнейшем журналистском форуме «Вся Россия» в Сочи на сайте Союза набралось буквально несколько строк информации. О последнем же форуме (уже в бытность нового руководства СЖР) на нашем сайте за 6 дней мероприятия было свыше 90 сообщений. Нам, новой команде, многое пришлось начинать буквально с нуля. Часть команды, работавшей при Богданове, осталась в аппарате. Но нельзя было не заметить, насколько люди, работавшие ранее, сами хотели по-новому взяться за дело. Мотивации тут понятны – чтобы Союз не на словах становился уважаемой частью гражданского общества, чтобы он был по-настоящему авторитетным его институтом, чтобы к Союзу прислушивались не только в медиаотрасли, чтобы он выглядел привлекательным и, если угодно, модным для молодёжи.

– Что именно удалось сделать?

– За год мы сумели продвинуть на законодательном и практическом уровнях звания «Заслуженный журналист РФ» и «Заслуженный работник связи и информации РФ». Более 40 лет мы никак не могли добиться, чтобы наконец появились эти звания, давно имеющие аналоги во множестве других профессиональных сфер – хотя на каждом Съезде журналистов об этом много говорилось. Не скрою, не один год я был в кремлёвском пуле, использовал, как говорится, все возможности и связи, чтобы попасть на встречу в редакции «Комсомольской правды» Владимира Путина с руководителями российских СМИ, задать ему вопрос как раз на эту тему. А он буквально подхватил идею, заметив, что – по большому счёту – профессия журналиста – героическая, и давно назрело данное предложение реализовать. В конце 2018 года был подписан соответствующий указ президента, и вот в феврале текущего года будет награждение 15-ти наших наиболее уважаемых коллег. То, что мы всколыхнули журналистское сообщество страны, – пожалуй, главное наше достижение. Журналисты – и далеко не только они – заметили, что есть в России такая организация, она реально отстаивает свободу слова, защищает работников СМИ персонально и корпоративно. Мы получаем огромное количество документов, заявлений и обращений, которые анализируем до мельчайших деталей, а в дальнейшем ничто не оставляем без внимания. Сайт СЖР изменился; сейчас мы работаем над принципиально иной его версией, с новой платформой, с целым набором новых функций и абсолютно другим дизайном. Кстати, старый сайт создавался на какой-то бесплатной платформе, если его набирать в «Яндексе», часто он маркируется как вредоносный… Цифры по вступлению в Союз пошли резко вверх: нам стали вступать целыми редакциями. Заявления о приёме подают известные политические обозреватели, – к примеру, мой наставник, политический обозреватель советского ЦТ Александр Николаевич Тихомиров как-то недавно обронил фразу, что поскольку мой ученик Соловьёв возглавил и поднял Союз журналистов, поэтому мне теперь можно наконец со спокойной совестью вступать в такой Союз. На днях моя замечательная коллега Светлана Колосова, ныне – руководитель службы документальных фильмов Первого канала, сообщила, что вся редакция документального кино решила вступить в СЖР. Весь состав редакций «Вести-Калининград», «Вести-Симферополь» заявил о намерениях также войти в наши ряды. И так практически по всей стране. Профессионалы увидели: обновляемое наше объединение заработало, это нужно, это важно и почётно. Лозунг наш, тем не менее: «Мы не хотим, чтобы у нас были все; мы хотим, чтобы у нас были лучшие». У нас – 70 тыс. человек; всего журналистов в России на данный момент, по предварительным подсчётам, около полумиллиона. Таким образом, 10-12% от этого количества у нас в Союзе, это, по сути, элита журналистского сообщества, лидеры мнений во всех регионах. 83 первичных организации работают в субъектах федерации.

Новый взгляд на медиаконференцию и работу в горячих точках

– Вы сейчас всё-таки изменили порядок вступления в Союз – в противовес тому, что практиковалось в погоне за цифровыми показателями в 90-е и нулевые годы, когда в СЖР массово принимались либо просто неопытные кадры с 2-3 публикациями, либо специалисты из смежных профессий (те же пиарщики, например).

– Да, кроме того, мы серьёзно переформатировали то, что именовалось журналистской конференцией. Вы наверняка бывали на подобных мероприятиях: собрались, чем-то друг друга наградили, дальше пьянка. Банкет или фуршет, официально говоря. Мы никоим образом не против фуршетов; мы понимаем, что в нашей журналистской профессии без фуршетов «никогда и никак», но мы решили модернизировать сам формат медиаконференций, повысить отдачу. И придумали такую «фишку», как выражается молодёжь, назвав конференцию «Инфорум». В этом слове можно прочитать и «инфо», и «форум», и room… Таких конференций в новом формате провели за минувший год 27 по стране. Я считаю, это – реальная прокачка мозгов. И не на шутку нравится аудитории: нас встречают полные залы в регионах; люди стоят даже в проходах рядов. Как строим план? Заранее согласовываем темы и спикеров, привозим высококлассных экспертов (при этом одновременно практиков) в сферах радио, ТВ, региональной печати. Сейчас верстаем план на 2019 год – будет не менее двадцати форумов. В частности, в республиках Северного Кавказа, Ставрополье, Якутии, Сахалине.

– Дошли до регионов?

– Мы не столько предлагаем, сколько нас самих зовут, объявляют о готовности обеспечить на местах все условия для конференций. Здесь мы твердо ведём свою линию, памятуя об Уставе Союза, где есть положение о необходимости постоянного повышения профессионального уровня журналистов. А ведь в последнее время и работодатели журналистов, и их профессионально-творческие объединения зачастую отмахиваются, по разным причинам, от участия в повышении профессионального уровня журналистских кадров. Для нас же этот вопрос – один из важнейших. На основе теоретической базы наших инфорумов мы планируем в Москве открыть образовательные курсы. Моё убеждение: журналист, так же, как врач, учитель, инженер-технолог или программист, без регулярного повышения квалификации безнадёжно отстаёт. И не только не приобретает новых навыков, архинужных сегодня на рынке труда, но теряет накопленные старые. Не могу не упомянуть – СЖР с властью было достигнуто соглашение о выделении гранта по подготовке журналистов для работы в горячих точках. Мне лично это близко и дорого – в Югославии, охваченной гражданской войной, мне в качестве корреспондента Первого канала пришлось проработать без малого 10 лет. В общем, целый год мы вместе с правительством, Госдумой и Советом Федерации обсуждали все аспекты этой темы, в итоге в прошлом году вышел соответствующий указ президента. На данный момент мы совместно с научно-исследовательским институтом МЧС, где готовят специалистов для работы в опасных местах, будем организовать курсы для наших коллег, планирующих работать в горячих точках. Занятия развернутся в полевых условиях на базе Ногинского центра МЧС. В дополнение к этому намерены издать специальное пособие по подготовке логистики опасных командировок. У нас у всех в этом плане перед глазами недавний печальный пример гибели наших коллег – группы Архана Джемаля в Центральноафриканской республике, случившейся как раз из-за отвратительной логистики этой поездки.

Бартер между юристами и журналистами

– Что, по вашей оценке, важнее как для отдельного журналиста, так и для медиакорпорации: экономическая или правовая защищённость?

– Сложно сказать, какой вид защищенности важнее, между ними – самая прямая взаимосвязь. Не секрет, часто журналистам приходится защищать свою точку зрения в судебном порядке, а за эту необходимость в наших социально-экономических реалиях надо платить немалые средства. В прошлом году СЖР заключил соглашение с Ассоциацией юристов России. У организации есть представительства во всех регионах. Мы, недолго думая, спроектировали модель своеобразного бартера: юристы защищают журналистов, а те – в свою очередь – юристов. Кроме того, непосредственно у Союза есть юридический отдел, к которому подключена прямая линия, действующая в режиме «тревожной кнопки». Любой из коллег, в каком бы уголке страны (или вне её) ни находился, может бесплатно связаться по прямой линии и оперативно сообщить о нарушениях своих прав. Сужу по огромной почте, что мы получаем, – оснований для такого рода сигналов предостаточно. Много фактов слишком очевидной цензуры, которая, как известно, запрещена Конституцией. Есть примеры незаконных увольнений работающих в прессе (причём целыми редакциями), случаи заключения кабальных контрактов. При этом наш подход состоит и в том, что мы защищаем абсолютно в равной степени всех, независимо от того, кому принадлежит СМИ и какой оно направленности – и оппозиционных журналистов, и тех, кто трудится в правительственных изданиях, и в деловых. Иначе говоря, тех, кто пишет в научно-популярные журналы о цветочках; тех, кто рискует собой, специализируясь на криминальной тематике. Тем более я оказался в составе Совета по правам человека при президенте.

– Союзу журналистов удаётся контактировать с профильными комитетами в парламенте?

– Контактируем мы с профильным думским комитетом очень хорошо. Возможно, ещё и потому что его глава Леонид Левин – секретарь нашего Союза. К тому же отрадно, что в Госдуме представлено мощное информационное лобби; в ней работают мои давние коллеги по телевизионному цеху Пётр Толстой и Евгений Ревенко. Секретарь Союза и мой друг Евгений Примаков-младший в прошлом году был избран депутатом ГД. Также постоянно сотрудничаем с Комиссией Совета Федерации по СМИ, которую возглавляет Алексей Пушков, и с Министерством связи и массовых коммуникаций РФ в лице замглавы ведомства Алексеем Волиным. Мы же сами нередко выходим в парламент с законодательными инициативами – как, например, было с поправками в «Закон «О СМИ» о поддержке коллег, работающих в тех же горячих точках, которые нам удалось провести через все инстанции. Что касается инициативы, получившей неоднозначную известность как «законопроект сенатора Клишаса», здесь примечательны несколько моментов. С легкой руки Дональда Трампа словосочетание fake news стало мемом. Весь мир понимает опасность этого явления. Безусловно, с ним нужно бороться. Но надо чётко представлять – как. Действительно, футурологи делают совсем неоптимистичные прогнозы: если не остановить поток «фейк-ньюс», через несколько лет он настолько захлестнёт мировое медиапространство, что чуть ли не поголовно все перестанут уже различать – где правда в новостях, а где ложь. В результате может возникнуть мировой хаос, неуправляемые войны. Поэтому останавливать его надо; замечу, авторы законопроекта приводили примеры, как в цивилизованных странах применяются куда более жёсткие меры, чем предлагают они, против распространителей псевдоновостей. Если на телевидении Франции будет замечено и доказано прохождение в эфир fake news, канал может быть наказан штрафом в 50 млн евро. В России даже многие телеканалы столько не стоят. Так что мотивацию Андрея Клишаса и его единомышленников понять можно; но сами их формулировки, юридическая концепция вносимых дополнений, которая пересекается со многими другими законодательными актами, дублируя их по многим фрагментам, – сырые! Например, в поправках есть фраза «заведомо ложная информация». Скажите, как доказать эту заведомость? Между тем кто не отвлеченно, а реально работает в СМИ, знает – информация может быть полностью ложной, может не соответствовать действительности частично. Более того, это мировая практика – информация иногда преподносится как предварительная, но с оговоркой этого признака, на уровне предположений, версий, гипотез. Если принять аргументы инициаторов поправок, по их логике нужно будет наказывать синоптиков за несбывшиеся прогнозы погоды.

О грантах и взносах

– В жёлтой и гламурной прессе, в какой бы стране она ни издавалась, тиражи и прибыль делают давно ставшие традиционными рубрики «слухи». При этом они и подаются не как новости, а как слухи. То есть то, к чему нужно относиться с изрядной долей недоверия…

– Ну а в думской комиссии сторонники законопроекта и назвали его как «наказывающий за слухи». В любом случае, если он будет приниматься в первоначальной формулировке, то невероятно усложнит юридическую практику, откроет широчайшее поле для произвола недобросовестных чиновников в отношении журналистов. Что касается части законопроекта по «оскорблению властей», Алексей Волин на заседании думского комитета точно определил роль власти: «Мы для того и идём во власть, чтобы понимать: нас могут ругать за нашу работу. А мы должны извлекать из этого какой-то опыт». Во многих странах мира, даже в Индии, например, государственным органам запрещено обращаться в суд с темой их «оскорбления». Потому что любая критика в их адрес может быть трактована как оскорбление. Так что документ нуждается в серьёзной доработке.

– Владимир Геннадиевич, продолжая тему «слухов», не могу не поинтересоваться – «сарафанное радио» доносит, что с вашим приходом в руководство СЖР Союз якобы получил грант на миллионы долларов от администрации президента. Можете опровергнуть?

– Я слышал о таких досужих разговорах: нас, дескать, правительство начало заваливать невероятными по объёму деньгами, потому теперь мы уже не сможем критиковать власть. Как видите, критикуем. А деньги получили. Если серьёзно, Союз журналистов РФ получает субсидии от Минтруда РФ. При этом субсидии, например, адресуются и центральному офису Международной Федерации журналистов – от правительства Бельгии. Это нормально. Выжить на одни только взносы или на сдачу в аренду общественным организациям, без поддержки финансового партнёра, невозможно. «Огромный» грант, о котором говорят, – 0,5 млрд рублей – это деньги, выделенные на помощь региональной прессе. Мы же получили другой грант – на проведение форумов. Отчитываемся, как положено, за каждую копейку. Плюс получаем ежегодные гранты на поддержку ветеранов журналистики. Так, в 2018 году нам были перечислено 14 млн рублей на помощь старшим коллегам. В региональные организации были разосланы письма с запросом о нуждающихся. Потом по несколько раз перепроверяем, дошли ли деньги до каждого ветерана.

– Ныне всё чаще можно услышать мнения, что медиаотрасль нуждается в независимых Фондах поддержки прессы. Что думаете?

– Фонд – это отдельная структура, которую очень непросто сопровождать с юридической точки зрения, с его учреждением и особой отчётностью. По сути, надо всё остальное бросить и заниматься только этим. Но мы, Союз журналистов, и так помогаем – если кому-то из членов Союза нужны средства на лечение или на похороны умерших коллег. Тут есть любопытный, поучительный аспект помощи, связанный как раз не с фондами, а с Союзом журналистов. В конце февраля делегация СЖР едет в Верону по обмену опытом с итальянскими коллегами. У них жёсткое правило: если ты не член журналистского союза, не сможешь устроиться на работу в СМИ. При этом у них достаточно высокие взносы в их общеитальянский союз журналистов – где-то примерно пару сотен евро в год. Зато союз покрывает входящим в него страховки, материально помогает потерявшим работу. Если сотрудник оказался уволенным, союз журналистов Италии ещё с год платит ему такую же зарплату, какую тот имел на момент увольнения. В Германии, кстати, схожая схема. Так что всё-таки, оглядываясь на зарубежный опыт и думая о защите коллег-профессионалов, лучше – во всех смыслах – укреплять именно журналистские союзы, а не фонды.

Беседовал Алексей Голяков

https://www.if24.ru/vladimir-solovyov-interview/